Да, духи, коими властно распоряжался «доктор» Бальзамо, верой и правдой служили тому, кто оплачивал их хозяина.
Однако самого чудодея спасти им не удалось. Уж слишком зарвался всемогущий маг и волшебник. Страсть к аферам толкнула его на участие в похищении ожерелья Марии-Антуанетты. Приобщенный к высшим тайнам, алхимик, для которого, по его собственным заверениям, превратить в золото море свинца было бы сущим пустяком, оказался впутанным в крупную кражу. Не помогли заверения в бессмертии, астральной природе его души: вместе с главным организатором этой аферы кардиналом Роганом он оказался заточенным в один из карцеров Бастилии. Правда, влиятельные поклонники скоро извлекли его оттуда, и он был выслан
87
из Франции. Опять началась полоса скитаний по Европе. В 1789 году Калиостро был арестован в Риме, на этот раз ему уже не удалось отделаться испугом.
Авантюрист оказался перед судом инквизиционного трибунала. Калиостро приговорили к смертной казни, которую заменили пожизненным заключением. В крепости святого Леона в 1795 году и закончилась его полная авантюр жизнь.
Похождения Калиостро, со значительным приближением к истине, описаны у Александра Дюма в его романе «Доктор Бальзамо». Как там, так и в других посвященных ему многочисленных описаниях явственно прослеживается широкое использование гипноза, на котором в основном и строились все «чудеса» великого мага, столь поражавшего воображение его современников.
«СВЯТОЙ» НАСТАВНИК ПОСЛЕДНЕГО САМОДЕРЖЦА
На исходе первое десятилетие нового XX века. Едва устояло царское самодержавие под натиском революционной грозы 1905 года. До самых основ испытало оно потрясение. Революцию утопили в крови, но огонь ее не погас. Передовые силы России, руководимые большевиками, планомерно и настойчиво готовили новую революцию. Народ сознавал свои силы, верил в победу правого дела, и временное отступление революционных сил лишь отсрочило день гибели самодержавия. Что касается власть имущих, то, напуганные революцией, они с особым ожесточением подавляли все прогрессивное, мыслящее, передовое.
«То были времена,— писал Александр Блок,— когда царская власть в последний раз достигла, чего хотела: Витте и Дурново скрутили революцию веревкой; Столыпин крепко обмотал эту веревку о свою нервную дворянскую руку. Столыпинская рука слабела. Когда не стало этого последнего дворянина, власть, по выражению одного весьма сановного лица, перешла к «поденщикам»; тогда веревка ослабла и без труда отвалилась сама. Все это продолжалось немного лет; но немногие годы легли на плечи как долгая, бессонная, наполненная призраками ночь».
88
В период разгула столыпинской реакции на поверхность всплывают мистика и мракобесие самого низкопробного и изуверского толка. Как поганки после дождя, вылезли всякие спиритические кружки, общества оккультистов, астрологов, хиромантов, теургов-прорица- телей и им подобных. Всевозможные варианты «черных, потусторонних наук» находят себе поклонников среди привилегированных слоев общества и тянувшегося «вверх» мещанства, среди интеллигенции, почувствовавшей растерянность, попавшей во власть пессимистических настроений, разочарования, вызванных событиями тех дней. Особенным покровительством пользовался спиритизм в великосветском обществе, в приближенных ко двору кругах и в самой царской семье. Известными спиритами были дяди царя — великие князья Николай Николаевич и Петр Николаевич, а также их жены — Анастасия и Милица, дочери черногорского короля.
Ввиду той первостепенной роли, которую сыграл мистицизм императрицы Александры Федоровны в формировании духовной атмосферы высших слоев общества, она заслуживает в нашем повествовании специального места.
Став русской царицей, Алиса, дочь гессенского герцога Людвига IV, одарила династию Романовых не только жизнеопасной гемофилической наследственностью, но и тяжелой формой собственной дегенеративной истерии. Из поколения в поколение в роде мелкопоместных немецких курфюрстов передавалась повышенная раздражительность, капризность, своенравие избалованных, ограниченных натур, любыми способами стремившихся утвердить свою фамильную и личную значимость. Неутолимая страсть глодала их тщеславные душонки: как бы не уронить своего достоинства, не унизить свой, хоть и худосочный, водянистый, но все же королевской крови род. Какие классические истерики с истошными воплями и разрядами нескончаемых судорог и конвульсий доводилось видеть облупившимся сводам гессенских покоев! И вот теперь хоромы царскосельского Александровского дворца приняли своей хозяйкой нервическую немецкую принцессу. Но как возросла она от этого в своих собственных глазах и в глазах всех ее окружающих, в глазах своей худородной проГемофилия — заболевание, проявляющееся в повышенной кровоточивости, несворачиваемости крови.
89
винциальной родни: ведь она теперь самодержица Всероссийская, владычица необъятной империи, могущественнейшего государства, жена повелителя, к голосу которого прислушиваются во всех столицах мира.
В истерически ограниченное сознание бывшей принцессы гессенской входит одна маниакальная мысль: удержать, любыми средствами удержать это, как с неба свалившееся, положение, ногтями, зубами вцепиться в горностаевую мантию российской царицы и показать всем завистникам и врагам (а их так много—начиная от матери царя — вдовствующей императрицы и многочисленной великокняжеской родни — до царских сановников и дворцовой челяди, невзлюбивших с первого взгляда неприветливую, чопорную и холодную немку), именно им и показать, что нет на всем свете царицы, более достойной русского трона, чем она, гессенская принцесса, кровь от крови, плоть от плоти великих германских императоров, наследников Священной Римской империи.
По анфиладе парадных залов Александровского дворца движется высокая деревянная фигура царицы, пытающейся скрыть под неподвижной маской своего лица обуревающие ее волнения. Как вожделела она рождением сына закрепить свои позиции продолжательницы дома Романовых; и вот, когда долгожданный отпрыск произведен на свет, все увидели, что плод ее чрева со зловещим изъяном. Придворные лейб-медики осторожно намекали царю, что пораженный гемофилией наследник недолговечен, его нельзя считать династическим восприемником. Скорее можно ожидать, что не сын будет хоронить отца, а, наоборот, отец сына. А это уже крах, и в первую очередь крах самой Александры Федоровны. Царица не выполнила своей главной миссии: она не дала России наследника трона...
Алису Гессенскую, воспитанницу Гейдельбергского университета, обладательницу диплома бакалавра философских наук, всю жизнь неудержимо влекло ко всему самому сверхъестественному, дремучему, непонятному. Вера в любые предрассудки была характернейшим свойством ее личности. Ее постоянно окружала свита звездочетов, предсказателей, ясновидцев, магнетизеров и юродивых. Долго жил при дворе приглашенный из Франции гипнотизер, который внушал царице, рожавшей дочерей, надежду на рождение сына. Когда Александра Федоровна в четвертый раз разрешилась от бремени дочерью, шарлатана прогнали.
90
Главной мечтой царицы было встретить старца утешителя вроде Тихона Задонского или Серафима Саровского. В этом желании у нее было много общего со своим супругом. Николай II также тяготел ко всему сверхъестественному, загадочному, таинственному. Царская семья оказывала самое щедрое покровительство проходимцам вроде оккультиста Филиппа, мага Папюса, Матрены-босоножки, юродивого или, вернее, юродствующего для вящей выгоды, Мити Козельского.
Сверху шло поощрение к разжиганию мистицизма в стране. Этому служили и специально выпускаемые журналы «Спиритуалист», «Ребус», «Вестник оккультных наук», «Сфинкс» и многие другие. В них печатались статьи и рассказы о секретах индийских йогов и факиров, о таинствах культа Митры, откровения, почерпнутые спиритами из «Общения с духами умерших и загробными силами». Обложки книг украшались объявлениями подобного рода: «Открыта подписка на первый в России ежемесячный журнал «Таинственное», посвященный вопросам, исследованиям и наблюдениям в области сверхчувственных явлений, не поддающихся анализу современной науки».
Книжный рынок захлестнул поток шарлатанских книг и брошюр, в которых проповедовались давно опровергнутые наукой представления о существовании внутри человека неких сверхъестественных сил, вроде пресловутого магнетического флюида, с помощью которых можно легко достичь богатства, успеха в обществе, научиться предсказывать судьбу... Авторы щедро обещали своим читателям открыть им секрет, как развивать в себе такие чудо-способности. Многие из этих книг выходили в роскошных изданиях, в тисненных золотом и серебром переплетах, с многочисленными иллюстрациями. Делу одурманивания людей был придан широкий коммерческий размах.
